Глава 1. Прорыв

Последний челнок мягко отстыковался от корабля. Точно провожая его, мимо небольшого иллюминатора проплыла чья-то шариковая ручка: пока корабль неподвижно висит на орбите, в нём не будет гравитации. Редкая возможность для некосмонавтов ощутить самую настоящую невесомость.
Экипаж уже занял свои места - кто в каютах, кто на рабочих местах. Наверное, надо было что-то сказать: если не коллеги космонавты, то, по крайней мере, гражданские наверняка ждали чего-нибудь подобного. Но молодой женщине в командирском кресле было не до этого. Одно дело сказать "поехали" и махнуть рукой, когда ты рискуешь сам, и совсем другое, когда под твоей ответственностью оказывается полсотни гражданских, среди которых, к слову говоря, шестеро детей. Детей, конечно, лучше было бы не брать, особенно в экспериментальный полёт, но тогда неминуемо тот же самый эксперимент провела бы сама жизнь во время полёта к Проксиме. И уже без возможностей коррекции.
Ариадна оглянулась на коллег. Ровно в одиннадцать ЦУП должен был дать старт. Ещё две минуты. Ариадна включила внутреннюю связь.
- Приветствую экипаж на борту космического корабля “Млечный путь”. Наша задача - осуществить двухмесячный тестовый полёт в пределах Солнечной системы: обогнуть Юпитер и вернуться на Землю. За это время мы должны подготовить корабль к полёту до звезды Проксима Центавра и провести психологические исследования. Прошу внимания: корабль покидает орбиту Земли, в действие вступает гравитация. Всем приступить к выполнению обязанностей.
То, что корабль начал набор скорости, можно было понять по тому, как всех прижало к креслам. Сила тяжести была хоть и меньше земной, но всё-таки была. Установив курс, командир экипажа перевела систему в режим автоматического пилотирования.

Светлана несколько секунд смотрела на свою запись в блоге, раздумывая, стоит ли сделать её закрытой, но, в конце концов, оставила общий доступ. ей хотелось пойти в кают-компанию, но до ужина оставалось полчаса, и там наверняка уже начинают собираться люди. Вообще, достаточно сложно остаться в одиночестве в публичном месте. Пусть на корабле всего 60 человек, зато работают они круглосуточно в четыре смены. Так что единственным местом, где ты мог остаться один, оставалась каюта. Ну, в ней, по крайней мере, тоже был иллюминатор.
Девушка подошла к небольшому круглому окошку, всматриваясь в густые жемчужные россыпи. Они и правда здесь были ярче, чем когда смотришь с Земли. А если бы повернуться чуть-чуть правее, то их было бы ещё больше, настоящая дорога, вымощенная драгоценными камешками.
- Может, наши предки кгда-то летали в космос и видели, какая яркая эта дорожка отсюда? Вот и назвали Млечный путь... - усмехнулась Светлана.
Постояв ещё пару минут у окна, девушка покинула свою каюту.

Спиро вошёл в кают-кампанию чуть сутулясь, взял поднос и оглянулся. Сидеть одному не хотелось: он любил слушать, говорить, любил компанию любого возраста. Одиночество было хорошо только иногда – под особое настроение.
Выхватив взглядом единственного человека, который сидел в одиночестве, Спиро подошёл к нему (вернее – к ней) и спросил сперва по-русски, впрочем, готовый если нужно перейти на английский:
– Вам нравится сидеть одной или просто не случилось компании?
При этом грек мягко и чуть виновато улыбнулся, показывая, что если вдруг его собеседнице хочется побыть одной, он сразу же ретируется.

- А? - Светлана отвлеклась от своих мыслей и оглянулась по сторонам. - Да как-то... так вышло, - она смущённо пожала плечами и указала на место напротив: - Садитесь. Просто думала о нашем полёте.
Она подождала. пока собеседник расположиться за столом и поинтересовалась:
- Кстати, как думаете, а у Проксимы Центавра есть жизнь? Я слышала тут любопытные теории.

– Если не там, то где-нибудь точно есть, – улыбнулся историк. – Если уж жизнь на Земле не погибла за столько веков, то она – живучая штука!
Он аккуратно взял с подноса кружку-непроливайку с ячменным кофе, сделал большой глоток и блаженно улыбнулся: видимо, детский сладкий напиток ему нравился. Впрочем, Спиро не отличался прихотливыми вкусами, и когда ради полёта в космос ему пришлось отказаться от настоящего турецкого кофе, он легко приспособился.

- А мне нравится какао, но здесь с этим проблемы, - прокомментировала Светлана. - Но я всегда хотела полететь в космос. С детства.
Она завернула на вилку спагетти и окунула в соус.
- Сейчас здесь ещё достаточно много привычной еды, пока наладим оранжерею. На днях получили первый урожай салата. А вот помидоры долго растут. Белки вообще будет биотехнология синтезировать, я таких ещё даже не пробовала.

– Ну, что ж! Когда-то люди впервые начали сажать хлеб, и, наверное, им было очень непривычно, – философски рассудил Спиро. – Теперь они впервые массово синтезируют белки и, может быть, через тридцать-сорок лет, люди будут так же смаковать сорта синтезированного белка, как мы смакуем печенье и булочки.

Светлана засмеялась.
- Вы предпочитаете белки со вкусом курятины или свинины? - изрекла она тоном продавца в магазине.

– Мне, пожалуйста, со вкусом индейки, – в тон ей ответил Спиро.

- О, индейка - это популярный вкус, у нас осталась ещё пара порций. Очень, очень хороший выбор!

Так они беседовали, пока в конце ужина к ним не подошёл пожилой мужчина. Вальс Фёдор Илларионович, учитель физики и математики, был самым старшим на корабле, и на Земле покинул школу пять лет назад. Но сейчас снова вернулся к преподаванию.
- Я прошу прощения, что прерываю вашу беседу, - очень вежливо произнёс пожилой учитель. - У меня к тебе просьба, Спиро. Мне нужно провести сдвоенное занятие, хочу поменяться с тобой уроками.

– Да, конечно, – Спиро откинулся на стуле, поворачиваясь к пожилому коллеге. – Тогда у меня получится пара на другой день, и это будет очень кстати!
Было довольно странно работать с одной группой разновозрастных детей, но учителя понемногу входили в колею, каждый на свой манер приспосабливаясь к этой особенности своей маленькой аудитории.

***

Юпитер казался уже размером с Луну, и Полина прилипла к стеклу иллюминатора, разглядывая мельчайшие детали атмосферного рисунка газового гиганта. Полосы и завихрения словно были нанесены тончайшей кистью. По экватору располагались несколько точек-спутников - то ли пять, то ли семь - посреди звёздной россыпи их было сложно выделить.
- Мама, я вижу большое красное пятно! - позвала девочка.
Мать оторвалась от книги и посмотрела в сторону иллюминатора.
- Ты не можешь его видеть, оно сейчас с другой стороны, - ответила женщина.
- Но я же вижу! - настаивала Полина.
- Это не оно, ты перепутала.
- А когда будет оно? - спросила девочка, слезая с табуретки.
- Когда Юпитер повернётся к нам другой стороной.
- Это когда?
- Через четыре часа.
- Ты позовёшь меня через четыре часа? Я пойду гулять с Кайсой. 
Нина улыбнулась.
- Полина, через два часа спать.
Девочка задумчиво закусила губу.
- Ой, ну... Тогда ты меня разбудишь? Ну пожалуйста! Я очень хочу посмотреть красное пятно!
- Ты его посмотришь завтра утром.
Полина вздохнула:
- Ну ладно.
Она подошла и устроилась на кровати рядом с матерью.
- Почитай мне что-нибудь? - попросила девочка, положив голову ей на плечо. - А Когда мы подлетим ближе, Юпитер ведь ещё больше будет? Это правда, что он даже не поместится в иллюминатор?
Нина засмеялась.
- В иллюминатор - точно не поместится!
Она обняла дочку и поцеловала её в макушку.

Кайса лежала кверху пузом на кровати и собирала робота. Именно так, кверху пузом, вопреки всем правилам. Лампа в изголовье жарила вовсю, Кайса насупив брови прилаживала глаза-фонари. Было жалко, что робот не настоящий. Настоящие роботы Кайсы мало что умели: пройти простенький маршрут, переместить предмет... Это всё было интересно, но для настоящих приключений недостаточно. В общем-то, даже радиоуправляемых игрушек для этого было недостаточно – самые обычные, ничего не умеющие, годились лучше всего.
Кайса вставила глаза, перевинтила получше руки и критически оглядела дело рук своих. Что ж, он был красавчик! Лицо у него было роботное, но доброе и грустное.
– Не смотри так жалобно, Верус, – сказала Кайса. – Будешь так смотреть на врагов, они нипочём не испугаются.
Говорить она могла как угодно громко. Да что там говорить! Можно было хоть на голове ходить, потому что отец всё равно был на вахте.
Не очень-то было удобно, когда отцовская вахта приходилась на вечер! Приготовленные на уроке домоводства оладьи остыли и сплющились, отцовское кресло за рабочим столом пустовало... можно было, конечно, полночи не спать, но это было интересно только первое время, а потом наскучило. С другой стороны, когда вахта была вечером, у Ивера было полно времени с утра, и они завтракали вместе в столовой.
Покусав в задумчивости губы, девочка взяла фломастер и пририсовала роботу толстые нахмуренные брови. Пластмассовое лицо стало ещё более смешным, немного хмурым, но уж никак не злым.
– Не напугать тебе врагов! – припечатала Кайса. – Но теперь хоть глаза не домиком. Не грусти, в остальном ты парень хоть куда! Пошли в гости, похвастаемся.
Она усадила робота себе на плечо, скинула мелочёвку в ящик стола и деловитым шагом направилась в коридор.

Конечно, в таком возрасте Полина давно умела читать сама, но ей всё ранво нравилось. когда это делала мама. Можно было сидеть и представлять картины, как в кино, и даже вдвоём фантазировать. Например, что было дальше с той баночкой пены, которую Коля привёз домой из будущего? Наверное, он спрятал её подальше, чтобы не нашли родители, и забыл, а вспомнил тогда, когда уже всё закончилось и Алиса, пираты и миелофон вернулись в своё время... И вот тогда он полез зачем-то в ящик и нашёл её, и...
В этот момент в дверь позвонили. Полина посмотрела на мать.
- Я открою, - она торопливо встала и подошла к двери.
- Кайса! - просияла девочка, пропуская подругу. - Мама, смотри, какой робот!
- Ты сама сделала? - спросила девочку Нина.

В душé Кайса фыркнула – что за детский вопрос? Но со взрослыми всегда так: почти все они думают, что если тебе ещё нет четырнадцати, то с тобой надо говорить, как с младенцем. К тому же она не доверяла женщинам, хотя и собиралась в будущем стать одной из них. Впрочем, тут были исключения, и фру Сычёва постепенно начинала входить в их число, поэтому Кайса не стала вредничать и говорить что-то вроде «детали сделали на заводе» или «вы ещё спрашиваете», и скромно сказала:
– Да, тётя Нина. Я назвала его Верус. Это значит «справедливый» и «верный». А вы с Полиной сейчас заняты?

- Мы читали книжку, - ответила Нина. - "Сто лет тому вперёд". Хочешь с нами?

Кайса просияла.
– Конечно хочу! Расскажете, с чего всё началось?

“Какой же ты всё-таки громадный”, - думал Вадим, сидя за пультом. Юпитер медленно поворачивался прямо перед глазами, и казалось, что он совсем рядом: высунь руку в иллюминатор - и коснёшься. Конечно, это была иллюзия, просто нигде на Земле нет таких масштабов, это всё от непривычки. В лаборатории товарищи, пользуясь моментом, снимают показания. Ещё бы: всего 36 часов на расстоянии в двенадцать миллионов километров, ради этого сделали двойные смены. Вадим нажал несколько кнопок, корректируя курс. Сейчас они были на орбите самого дальнего спутника. Чуть-чуть ближе - и этот гигантский пылесос затянет тебя, как кометы, астероиды и прочий сбившийся с пути космический хлам. На мгновение от этой мысли даже стало не по себе. Тогда пришлось бы добавлять тягу, чтобы вырваться.
- А! - Вадим резко отдёрнул руку от пульта, ни с того, ни с сего, как, впрочем, это обычно и бывает, ударившего его статическим электричеством, и одновременно с этим корабль тряхнуло. Не сиди бортинженер в эту минуту в кресле, он бы потерял равновесие.
- Ну вот, - пробормотал он через пару секунд, увидев погасший экран. - Короткое замыкание у тебя, что ли?
Вадим вызвал связь с лабораторией:
- Ребята, у вас там всё в порядке?

- Что происходит? - послышался в ответ вопрос Седлачковой, которую перебил звонкий голос командира:
- Вадим, что у тебя сгорело? Нам нужна аппаратура, ничего не работает!

Несмотря на нестандартную ситуацию, бортинженер улыбнулся: Ариадна ему давно нравилась, и пусть назначение на командную должность резко снизили его шансы на успех (по крайней мере, ему самому так казалось), никто не мог ему запретить наслаждаться звуком её голоса.
- Пока не знаю, - ответил Вадим, - похоже, было короткое замыкание.

- Я иду.

Спустя два часа поломку обнаружили, но всё так же не работала совершенно исправная связь с Землёй. Да и измерительные приборы показывали что-то странное.
- Не хочу прозвучать абсурдно, но я не вижу Юпитера, - высказался, наконец, Вадим, безуспешно подкручивая настройки.